Статьи


КОЛОКОЛЬНЯ - ДЛЯ КОЛОКОЛОВ

Заметки ворчливого звонаря

Автор статьи: Крючков А. Е., звонарь храма Николая Чудотворца на Болвановке в Москве,
музыкант, артист Большого театра России

Купола – храм, колокольня – колокола. Не так ли стройно и последовательно наш взгляд ложится на церковь, когда мы видим её издали или приближаемся к ней. Подобный архитектурный строй храма складывался не один век и стал самым распространённым и узнаваемым. Ведь луковичка купола и крест всегда были неотъемлемыми символами храма Божьего, как и стоящая рядом башня колокольни – символ гласа Божьего. Но всегда ли так было на Руси? Конечно же нет. Древние примеры каменного храмового строительства, особенно северного, ярославо-суздальского образца, имеют особую стать: маленькие, однокупольные, трёхзакомарные и равносторонние. Ничего лишнего. Наиболее выразительный образ спасительного ковчега. Что касается колоколов, то 6 – 7 веков назад они ещё не были достаточно распространены и велики по размеру, чтобы строить для них специальное сооружение. Позднее, с началом возвышения Московского княжества, каменное храмовое строительство и колокололитейное дело начали развиваться быстрыми темпами. Появилась необходимость в отдельном каменном сооружении для колоколов – звоннице. Разнообразие этих исторически меняющихся строений было велико – от простой арочной звонницы-стены до огромной, вмещающей многотонные гиганты-благовестники палатной звонницы. Сама Москва, со своими многочисленными пасадами, артельными и сословными поселениями, постепенно разрослась в преименитый златоглавый царственный град, где к концу 17 века сформировался определённый образ посадской церкви: основной храм – трапезная часть – колокольня с западной части со входом. Возрастание и становление к 17 веку своего, истинно русского принципа колоколостроения, обилия крупных благовестников и большого количества колоколов в звонах, сформировало в Москве особое, благоговейное отношение к их звучанию. Это дало несомненный стимул к развитию подколоколенных сооружений, всё больше возносящихся ввысь, и объединявших московское небо своими куполами и звоном. Это были первые московские «высотки», доминирующие своим гласом и крестными навершиями над всем городом.

Но грянул гром Божьего вразумления. Мужик перекрестился и, по прошествии десятилетий духовного плена и пустоты, взялся за восстановление порушенного. А порушено было много, разбито – ещё больше, утрачено и забыто – неисчислимо. Однако в энтузиазме монументальных строек возникли новые технологии и материалы, которые были призваны заменить собою седую старину и ускорить процессы возрождения осквернённых святынь исторического центра и строительства новых, призванных окормлять дальние рубежи мегаполиса.

Восстановление храмов и колоколен. Как ни странно, но в историческом центре города это было сделать, быть может, проще с той точки зрения, что ничего не приходилось творить заново, ибо были документальные свидетельства былого вида храма и многие, не до конца разрушенные, можно было воссоздать. Реставрация и верность традициям позволяли восстановить их в прежнем обличии. Другое дело – дальние «черёмушки», где кроме спальных корпусов и житейской инфраструктуры иного не предполагалось. Отечественная архитектурная мысль старшего поколения за годы ударных строек земного рая привыкла творить крупными мазками и полотнами функционализма: завод, комбинат, блок, панель, монолит. А их молодых преемников привлекали новые кумиры. Они стремились утверждать нетрадиционные начала и художественные идеи, устанавливать новые планировочные и архитектурные формы, исходя из достижений новых строительных технологий. Эклектика – элементы различных стилей, всякие там «нео…» и «псевдо…», всеядность и многостильность. Всё это давало почву для творчества и различных фантазий. Однако строительство храма – это особый духовный дар верности. Это утверждение и воплощение стилевой целостности согласно заветам старины. Это бережный, реставрационный подход к христианской стилистике храма, чтобы его внутреннее, выработанное веками богослужебное устроение было согласовано внешним, что значит СО – Гласом Господним, СО – гласом архиерейским, певческим, колокольным. Через Церковь протекает вечность, а значит постоянность и неизменность не только Духа, но и земных форм.

И вот вопрос: что же создаст архитектор, овладевший техникой воплощения пространства от классики до авангарда, но не имеющий тонкого ощущения сакрального убранства храма? Наверное, то же, что и опытный краснодеревщик, которому поручили изготовить скрипку. Конечно же, он её сделает. Но как она будет звучать? Как элегантное кресло, или изящный буфет? А храм звучит весь. Он весь в тонких колебаниях сакральных звуков и внутри, и снаружи. Внутри – ход службы, хор и возгласы священства. Снаружи – колокольня и колокола, которые должны быть слышны не только окрест округи храма, но и внутри него, ибо литургика звонов подразумевает сопровождение определённых моментов службы. Однако самое печальное в современных новых храмах не только то, что они строятся в технике современных «призм» из бетона и стекла, которая значительно снижает звукопроводимость стен, а то, что видоизменена внешняя стилистика храма. Внешняя действующая богослужебная доминанта храма – это колокольня, это звон колоколов, который есть символ гласа Божьего, его призыва и приведения в чувство внутреннего духовного созидания, подвигающего на молитву. Это и есть тонкое ощущение внешнего сакрального убранства храма. И его нельзя нарушать, так же как и внутреннее устроение или направление в пространстве. В свойствах распространения звука колокола лежит система координат креста. При ударе языка о край происходят микрорастяжения окружности колокола вдоль, а затем поперёк общей геометрии как ответное восстановление формы. Отсюда следуют основные направления его звука. Сакральная стилистика архитектуры храма должна следовать этому принципу – колокольня храма должна доносить и позволять слышать колокольный звон со всех сторон света, символизируя этим полноту и доступность не только звона, не только службы, но и христианства в целом как учения и веры. Ведь один из скрытых символов вознесённого на балку колокола – Господь на Кресте, и звук его – символ Слова Божьего. Это канон принципа внешнего сакрального звучания храма, так же как существует и внутренний канон хорового пения – текст первичен, а голос вторичен и без светских оперных традиций. Создание храма – это прежде внутренний акт веры человека, а для этого необходима особая архитектура души его, которая созидается архитектурой Божественной службы, выраженной, в свою очередь, в архитектуре храма.

Современная же архитектурная мысль, к сожалению, часто не руководствуется подобными критериями, так как их просто не ведает. Колокольня, в таком случае или просто отсутствует, будучи принесённой в жертву тщеславному авторству внешней символики, или превращается в непонятный придаток основного сооружения храма, съёженный до размеров и вида то ли голубятни, то ли собачей будки, то ли сушилки для белья. Вот и получается, что звук основного колокола в храме даже и не слышен, ибо стены из железобетона и звук отражается, да и то, только в одну сторону. Храм только построен, а уже болен врождённой колокольной недостаточностью.
Дальше – больше. Колокольня есть, высокая, красивая. А главный колокол не проходит – проёмы узкие, словно пулемётное гнездо. Несогласованность на стадии строительства. Приходится растёсывать стены или вешать малый набор. А как вешать, на что вешать? Ба – а – а! А балок то и нет. Построили колокольню…, но зато отчитались – построено или восстановлено культовое сооружение для отправления религиозных чувств. Бывало такое? Бывало. На ошибках учатся. Дай та Бог. И вновь строится храм. Всё предусмотрено и стены колокольни почти выложены и опорные столбы проёмов медленно, но верно растут. И тут встаёт вопрос – как врезать колокольные балки, из чего делать, на что опирать, на какой высоте и сколько их вообще нужно?

А как было в старину? Раньше балки делали из дерева - из дуба, благо лесов было много. На некоторых старинных храмах Москвы они сохранились до сих пор. Для большого центрального колокола балки были внушительные, примерно 25 х 35 см. и вставлялись крестообразно. Они были громоздкими, но выполняли своё главное предназначение – несли большой вес и поглощали динамические вибрации, в силу своих природных свойств. Концы балок вмуровывались в кладку колокольни, но не в чистом виде. Под концы балок для дополнительной амортизации всегда прокладывался войлок или пенька, те естественные природные материалы, которые использовали в прежние времена.

А что делать сейчас? Колокольные балки храма – особая область архитектурной мысли и знаний, так как они сродни опорной железнодорожной мостовой ферме, и несут большие динамические нагрузки в результате движений и вибраций звонящего колокола. Значит, они не статичны в своём положении, должны иметь свободу и амплитуду подвижек, быть продуманы как последовательная амортизирующая система. Звук, размер и вес будущих колоколов являются основными ориентирами ещё на стадии проектирования колокольни, так как необходимо учитывать: 1 – ширину, высоту и количество проёмов для размещения и звучания колоколов. 2 – распределение нагрузок. 3 – количество балок. 4 - материал и сечение балок. 5 - основное направление звука, а, следовательно, 6 – расположение помоста и удобство звонаря. Промышленный прогресс давно переориентировал архитектурно-строительную мысль со скрипуче-деревянной на стальную конструкцию. Тяжёлый промышленный сталепрокат предлагает нам разнообразные силовые элементы: полоса, уголок, швеллер, двутавр, профильная труба. Полоса и уголок применяются в качестве хомутов подвеса колоколов. А конструкция и способ монтажа балок претерпели некоторую эволюцию уже в постсоветское время. Первоначально часто применялся затратный и долгий способ сварки двух швеллеров в единую профильную трубу. В дальнейшем же стал применяться двутавр как простая монолитная, жёсткая, опорная, промышленная конструкция. Это сократило время монтажа, но не добавило красоты и стройности храмовым памятникам архитектуры или вновь возводимым, стилистическим сооружениям. Согласитесь, что вид фрагмента угловатой мостовой фермы не вполне отвечает замыслу парящего сакрального звука и изящества каменного кружева в традиционно понимаемом церковном естестве. Охват двутавра деревянным коробом ещё больше увеличивал нависающую громаду балки. Что же делать? В данный момент неуёмная творческая мысль русских «кулибиных» с Божьей помощью предлагает на суд мэтров архитектурных форм иные творческие решения. Одно из них – стальная прямоугольная профильная труба. Казалось бы – чего уж проще? Ведь она не имеет корявых впалостей двутавра, а представляет знакомый издревле вид ровного прямоугольного элемента опоры, что стилистически совпадает с поставленной задачей. Кроме того прочность данной трубы, независимо от сечения, может варьироваться толщиною стенки, которую производитель предлагает в 4 – 5 видах. Применением такой опорной конструкции достигается необходимый эстетический вид колокольного сооружения, ибо сечение балок можно очень искусно подобрать под внешние архитектурные элементы: карнизы, фризы, навесы и иные особенности здания и выкрасить в тот же цвет. Мало того здесь есть небольшая хитрость. За счёт своей совершенной формы и возможности сочленения по кратному размеру, профильная труба, помимо сопутствующих эстетических задач, очень успешно решает своё основное предназначение – противостоять динамическим нагрузкам во время звона колокола. Как это происходит? Очень просто – наборная балка. Вспомните древние фотографии развески тяжёлых колоколов. На основную деревянную балку под хомуты подвеса закладывалась целая горка дополнительных деревянных опор, дабы избежать провисания и разлома опорной. Это ли не вид и принцип рессоры, принимая во внимание свойства дерева? Профильная кратная стальная труба имеет возможность работать точно так же при значительно более компактном виде. Как? Пример: две трубы сечением 100 х 50 мм совмещаются широкими боковыми стенками и, представляя собою прямоугольник 100 х 100 мм, устанавливаются в проём колокольни. Подобный размер может быть идентичен оштукатуренной четверти кирпича на карнизе, фризе или ином архитектурном украшении, что создаст собою единую эстетическую линию края колокольни. При этом мы получаем усиленную подвесную колокольную конструкцию, где в середине общего квадрата находится двойной тандем стенок профиля, что аналогично двутавру. Но двутавр имеет одно вертикальное ребро жёсткости с основной нагрузкой на верхнюю и нижнюю полки, а наша конструкция – четыре, с распределением нагрузки по вертикали. Но и это ещё не всё. Центральные крестовые балки основного благовестника можно набрать с большей вариативностью – две трубы вертикально рядом и одна горизонтально сверху. Получается тройственное независимое сочленение, где верхняя балка, помимо дополнительной жёсткости, выполняет роль распределителя веса боковых динамических нагрузках на основные две, а внутренний двойной тавровый профиль двукратно усиливает основной периметр. Стягивается такая балка посадочными сёдлами и хомутами самого колокола. Такая балка, получая нагрузку в виде ударной вибрации и тряски, может гибче противостоять этим нагрузкам и смягчить их разлёт по опорным концам. При этом монтаж её значительно упрощается ввиду наборно-разборной конструкции, ибо каждый элемент опоры могут спокойно вручную установить два человека, а поднять на колокольню можно с помощью небольшой лебёдки, не прибегая к вызову крана. Всё это экономит и силы и деньги, ускоряет процесс монтажа и сохраняет эстетику храма.

Крупный колокол – это звучащее изваяние большой массы. Он является механически и динамически активным элементом и неизбежно влияет этим не только на всю подвесную систему, но и на колокольню в целом. Поэтому важно не только правильно опорную балку подобрать, не только поднять, но и самое главное – правильно установить, иначе все передовые идеи разобьются о жёсткую невозмутимость кирпича. Что это значит? Узловые точки – концы балок должны быть так же независимы, как независима сама конструкция нашей балки. Это правило тем более необходимо соблюдать, чем более крупный и монолитный элемент проката используется для подвеса колокола. Площадку под установку балки надо подготовить, а именно: 1 – по толстой арматурной решётке залить бетонную подушку 4 – 5 см. 2 – подготовить сварную опорную конструкцию концов балок из толстого (не менее 10 мм.) листового металла с трёхсторонним прямоугольным стаканом у края по центру листа для установления в него конца балки. Ширина конструкции должна быть не менее чем 4-х кратная ширина балки. Глубина заложения арочной балки – 10-15 см. Центральных – 20-25 см. 3 – На приготовленную площадку данная конструкция закрепляется анкерами или арматурными штырями. 4 – На дно балочного стакана укладывается амортизирующий современный и долговечный материал с программными свойствами, которым является полиуретан. Опорный его слой для проёмных балок доложен быть не менее 10 мм. Опорный слой центральных – 20 мм. По бокам и в торцах монтажного стакана вставляется слой полиуретана 10 мм. 5 – Собранный опорный узел закрывается П-образной чашкой из менее толстого металла на амортизатор 5 мм и приваривается к опорной площадке. Всё! Вот и готово гнездо кукушки. Ку-ку. Вправо-влево, вверх-вниз. Ничто уже не сможет повредить кладку колокольни. Далее эта конструкция может спокойно закладываться кирпичом. Крестовые балки основного колокола рассчитываются и закладываются подобным образом одна над другой ещё с той небольшой особенностью, что посередине между ними может быть проложен 10 миллиметровый слой полиуретана, дабы усилить независимость балок друг от друга. Подобная независимая подвеска как на вездеходе-внедорожнике сможет преодолевать любые холмы и ямы, тряску и ухабы, не теряя безопасного сцепления с любыми творческими фантазиями звонаря.
Но вернёмся к колоколу и дополним общую картину колокольни в интерьере чувственной бронзы мягкими мазками ретуши жёстких сочленений. А их два в системе подвеса колокола к балке. Этой системой может быть набор ленточных хомутов или специальных подвесных скоб. Так или иначе, но уши колокола, как нижний крепёжный узел, необходимо изолировать от шкворня, проходящего через них. В этом нас опять выручает листовой полиуретан, вставленный в уши колокола, ибо всех сочленений металл – металл необходимо избегать. Верхняя часть хомута также изолируется от балки листом полиуретана. А закончить придание мягкости жёстким формам нынешнего мира необходимо описанием колокольного языка. Именно его рабочее и скромное постоянство даёт ту трепетную силу всему бронзовому убранству колокольни, так как чем спокойней он, тем увереннее его звучащее окружение. Это значит, что плавность движения языка зависит от его крепления, которое желательно производить на грузовую стропу или ремень. Но самое главное в этом совместном состоянии внешнего прочного постоянства и мягкой и стройной независимости всего подвеса состоит в том, что рабочее движение языка должно быть направлено строго по опорной балке, чтобы избежать раскачки всего колокола. Это даст необходимую долговременную уверенность в сохранности всей системы подвеса, несмотря на независимость балок. Колокол будет невозмутимо принимать удары языка, нисколько своими последствиями не влияющие на красоту поющей бронзы.


← Назад к списку статей

Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru